В X-XII вв. во времена Киевской Руси и Великого Новгорода расселялись по Восточноевропейской равнине два славянских потока – северный и южный, из которых в последующие века формировались севернорусское лесное и южнорусское степное население. С тех глубоких времен северяне и южане "расходились" в своих этнокультурных и психологических характеристиках.

С XIV в. Москва стала собирать вокруг себя северные и южные земли, население которых составило русскую общность, а в XVIII-XIX вв. закончилось объединение всех земель и народов в Российской империи.

Обширная территория к северу от водораздела Волга-Северная Двина до берегов Ледовитого океана и от границ с Финляндией до Уральских гор составила севернорусскую историко-культурную зону. В разные времена ее называли Русское Поморье, Северная Русь, Русский Север. Эта земля, по площади равная десятку европейских государств, много веков вместе с центральными русскими землями играла большую политическую, экономическую и культурную роль в истории России.

Исторические и географические условия определили специфику заселения и освоения Русского Севера. На редконаселенные пространства местного финноугорского населения – предков нынешних карел, коми, вепсов, ненцев, саамов (лопарей) – происходило постепенное проникновение славян. Это проникновение в X-XII вв. осуществляли новгородцы, приплывая на судах по рекам в поисках северных богатств – пушнины, незанятых земель. Они облюбовывали речные заливы (мысы), строили в них свои укрепления – городки, остроги, на месте которых позднее вырастали крестьянские поселения. Первоначально вели сюда дружины князья и бояре; дружинники занимали земли и становились местными князьками – своеземцами. Одновременно с княжеско-боярской политической колонизацией Севера шла массовая народная колонизация – крестьянская, которая стала особенно сильной в XIV-XVI вв.

Еще в XIII в. новгородцы встретились на Севере с низовцами-пришельцами из Ростово-Суздальского княжества (снизу по отношению к Новгороду) и началось их соперничество за обладание северными землями. Так Север стал частью Древнерусского государства. В этот край непроходимых лесов и болот не прорвалась Батыева конница, да и более поздние опустошительные войны и междоусобицы прошли стороной, не затронув эти земли.

В конце XV-XVI вв. Север становится землей московских князей и объединяется с другими русскими землями в Московском государстве. Заселение Севера в основном заканчивается в XVII в. К этому времени он достигает своего расцвета и является важным экономическим и культурным районом Русского государства.

За свою многовековую историю северяне создали богатую народную культуру и стали, как и весь русский народ, опорой государства в экономическом, военном и духовном отношениях. Русские пришельцы не только заселили  северный края лесов и болот, озер и рек, но и перейдя за Урал в конце XVI-XVII вв., стали осваивать пространства от р.Печоры до Тихого океана, перенося свой опыт, народные трудовые, нравственные и духовные традиции в новые земли.

 На протяжении веков в формировании русских Севера участвовали  этнические компоненты, связанные как с двумя потоками славянского продвижения – новгородцами и ростово-суздальцами, так и с местным финноугорским населением. К XVII в. русские северяне, приспособившись к северным условиям, представляли собой своеобразную общность, обладавшую определенными культурно-бытовыми отличиями от русских других земель. В силу особенностей заселения отдельных северных территорий и разного характера этнического взаимодействия в них культура северян различалась степенью влияния на нее новгородской, ростовской либо финноугорской культуры. Заонежье, Нижнее Подвинье, Беломорье, частично Белозерье стали "зоной новгородского влияния", население от Белого озера до Великого Устюга восприняло ростово-суздальские культурные черты и везде славяно-русские землепроходцы подвергались влиянию своих соседей, в свою очередь, передавая им свой опыт и культурные навыки.

Итогом расселения в северных районах сначала древних славян, затем сложившихся из них русских, явилась современная "этническая карта" Европейского Севера. На основной его территории сформировалась русская народность, вернее одна из ее составных частей – севернорусская, а на окраинах параллельно этому шло сложение ее соседей – народностей финноугорского происхождения. Поскольку заселение и освоение Севера происходило в форме массовой народной колонизации, заложившей уже на начальных этапах мирные отношения с финноугорским населением, здесь никогда не случались межэтнические распри. Такой "феномен" – мирное сосуществование народов – продолжается и в настоящее время.

На Русском Севере определились отдельные историко-этнографические области: три наиболее крупные из них – русская, карельская и коми-область -  каждая со своими порайонными особенностями. При ярко выраженной этноспецифике все три области принадлежали к одному хозяйственно-культурному типу, основой которого стало земледелие, а следовательно и культура населения этих областей "несла" в себе культурные черты северных земледельцев. Принадлежность к единому типу облегчала взаимодействие всех народов. Это не исключало особенностей культурного облика каждого из них и обусловило внутри каждого этнически единого населения наличие отдельных его групп. Такие группы, как правило, имели свои самоназвания, различия в говорах, в физическом облике (внешности) и в бытовой культуре. Это произошло по следующей причине. Новгородцы и ростовцы, с которыми было связано формирование русского населения Севера, хотя и представляли собой земельные областные общности, относящиеся к одному этносу, тем не менее сами имели смешанное происхождение, ибо жили и развивались в различных природных и хозяйственных условиях и при расселении в Восточной Европе, в том числе и по Северу, сталкивались с различными группами финноугорского происхождения. В результате у местных групп русских на Севере сложились и долго сохранялись специфические черты в народной культуре.

Местные группы русских в XIV-XVI вв. именовали себя по географическому признаку. Онежане, двиняне, белозерцы, устюжане, важане, вычегодцы и др., как они себя называли, жили по берегам северных рек. В их формировании и приняли участие новгородцы или ростовцы, а также местное финноугорское население, и в зависимости от степени участия того или иного компонента в этом процессе их народная культура приобретала ту или иную окраску. Так, в XIV-XVI вв. в северодвинских землях среди новгородского Заволочья (за речными волоками) существовала Ростовщина, население которой было связано с потоком ростово-суздальской колонизации. В отличие от него жители низовьев Северной Двины и побережья Белого моря подверглись большему новгородскому влиянию.

После XVI в. географические названия местных жителей стали малоупотребимы, но до сих пор сохраняется название наиболее крупной территориальной группы севернорусского населения – поморов, живущих по берегу Белого моря от Онеги до Кеми и по берегу Баренцова моря. Северные поморы – это потомки новгородцев, частично низовцев. В природных условиях морей они выработали своеобразный тип промыслового приморского хозяйства, занимаясь рыболовством, охотой на морского зверя, мореходством и предпринимательством. Отличаясь от остальных русских северян лишь своим хозяйственным бытом, они близки к ним по всей народной культуре (главным образом новгородского происхождения). Их говор принадлежит к поморской группе севернорусских говоров, а физический облик вобрал черты новгородского  так называемого ильменьско-беломорского типа. В их среде сформировались на Печоре две более мелкие группы – усть-цилёмы и пустозёры. По происхождению – это потомки новгородцев с некоторой примесью местных финноугров, но по быту и те, и другие близки к новгородцам.

В северных местах существовали еще небольшие группы русских, формирование которых не определялось ни участием этносов, ни характером этноконтактов. На юго-западе Севера выделялась в языковом отношении группа ягутков (ягунов). В их речи звучало яго вместо его, каго вместо кого (кагоканье)  – черты бурлацкого говора, проникшего к населению бывших Череповецкого, Кирилловского и Белозерского уездов. Эта группа населения была профессионального происхождения, связанная с бурлаками Волги и получившая свое название от прозвища.

Самым большим своеобразием в пределах Русского Севера отличались кокшары – жители по р. Кокшеньге, притоке р. Ваги. Они представляли собой специфическую этнографическую группу, вобравшую в себя черты составлявших их этнокомпонентов. Их антропологический тип (внешний облик) "проник" из Ростова – так называемый верхневолжский тип, который был у русских Верхней Волги. От Новгорода они взяли бойкий характер, свободолюбие и многие формы народной культуры (например, гнездовое расположение деревень в культуре поселений и др.), говорят они на вологодско-вятском диалекте, распространенном от Белозерья по Средней Двине и Сухоне  до Вятки, но кокшеньгская топонимия (географические названия), как и многие названия Севера, финноугорская, а самоназвание кокша, кокшары  на современном марийском языке означает "лысый", "сухой"; в древности их земля вошла в Ростовщину, а в московское время они принадлежали царскому дворцу. Своим бытом, нравом и обычаями кокшары несколько отличались от северян и не воспринимали ничего чужого.

Различаясь по своим локальным характеристикам, все эти группы сохраняли единство не только со всеми северянами, но и со всеми русскими в языке, в этносознании, психологии и народной культуре.

Многовековое взаимодействие всех северных народов вело к тому, что Север становился единым в историко-культурном отношении, а культурное наследие всех населяющих его народов признано памятником отечественной и мировой культуры, придающим этому краю особую ценность для всей тысячилетней русской культуры и мировой цивилизации.

Народная культура северян, являясь вариантом общерусской культуры, имела особенности в отдельных видах, формах, элементах. Так, некоторые особенности сохраняют до сих пор северные поселения. Множество рек и озер на Севере диктовало выбор места для поселений и определило тип заселения – приречной или приозерный. Водные артерии были и путями сообщения, и источниками рыбных богатств, и местами, где находились земли, пригодные для земледелия и животноводства. Закрепившись на приречном или приозерном участке еще первые славянские пришельцы – новгородцы и ростово-суздальцы постепенно неимоверным трудом отвоевывали у лесов новые земли для хлебопашества. Предприимчивый и трудолюбивый северянин использовал природные возможности, которые влияли не только на выбор местоположения селений, на их планировку, но и на материал строительства и конструктивные строительные приемы.

В старину, еще в XV в., были известны разные сельские поселения Русского Севера – городки, села, сельца, слободы, погосты, деревни, починки, выставки, займища, селища, выселки. К настоящему времени сохранились немногие из этих разновидностей – деревни и села, но для северных селений всегда были характерны следующие черты: их небольшой размер, малолюдность, малодворность, что было обусловлено прежде всего небольшими массивами удобных для земледелия земель, расположенных по речным долинам и в лесах.

Каждая деревня складывалась как организм живой природы, могла воспользоваться только теми возможностями, что давала ей окружающая среда. Поэтому она была рассчитана на определенное число жилищ – изб (по-северному, хорoм). Около них обязательно должны быть места, в которых могли разработать угодья – пашни, сенокосы, выпасы для скота, то есть деревня представляла собой комплекс жилых, хозяйственных строений и земель с угодьями, расположенными около нее или на некотором расстоянии.

Заселение речных берегов на Севере стало историческим наследием, культурной традицией не только русского народа, но и соседствующих с ним карелов, коми, вепсов, ставших также земледельческими народами. Закреплялись традицией и отдельные планировочные формы сельских поселений. По берегам рек и озер в местах еще древнего новгородского продвижения сохранялись рядовые планы деревень, когда один или несколько порядков домов ставились вдоль реки или озера; там, где реки не играли большой роли и рано начали прокладывать сухопутные дороги, возникли деревни в виде улиц. У северного финноугорского населения долго сохранялся древний вид плана – беспорядочное расположение домов. Таким образом, деревня – это и часть природы, где все должно быть в экологическом равновесии, и результат деятельности людей, их творчества, то есть часть народной культуры.

Основным занятием русского крестьянина Севера было земледелие. Специфическое северное земледелие развивалось в суровых условиях, благодаря огромному человеческому труду, народному опыту и постоянным новым пробам, то есть также благодаря народному творчеству. Северный крестьянин относился к земле как к чему-то живому, как к своей кормилице, поэтому он прилагал много усилий, чтобы сохранять ее плодородие, очищать ее от засорения, от повреждений ветрами и бурями, от водных потоплений и наносов. Приступая к пахоте, он просил прощения у Матери-Земли за то, что будет врезаться в нее сохой или плугом, разрыхлять бороной, за то, что ей "нанесет" боль. Крестьянин твердо знал, какой хлеб на какой земле сеять, какую культуру вырастить, чтобы сохранить почвенное плодородие (таковой в нечерноземных районах издавна была репа). Знал, когда и как землю запускать под пар или в залежь, как и чем ее удобрять, как приготовить, накопить и сохранить удобрение (а было изввестно множество способов приготовления удобрения), как предохранить ее от зарастания сорняками.

Удобрению земли придавали такое значение, что существовал своеобразный "культ" удобренной земли. Такое же значение придавали и осушению земли путем рытья осушительных канав. Возникла масса разнообразных обрядов и обычаев, совершавшихся  для охраны земли и природы. Такое же отношение у крестьян было к скоту, за которым он ухаживал, лечил, кормил и постоянно заботился о его содержании. Как земля, так и животный мир, были  для крестьянина его второй половиной, поэтому и отношение к ним было, как к своему детищу. В XVII в. северный крестьянин кормил своим хлебом и продуктами животноводства не только свое население, но и вывозил эти продукты за границу. Именно здесь северными крестьянами было создано знаменитое на весь мир "Вологодское масло".

Хозяйствование крестьян было строго регламентировано по сезонам, временам года, по месяцам и дням. Для таких целей существовали календари – свои в каждой местности. По ним определялась очередность работ, их характер. Наступление срока той или иной работы обозначалось в календаре знаками (астрономическими, природными), что в свою очередь, фиксировалось в огромной массе созданных народом примет, поговорок, сказов. Да и сами календари оформлялись в различных видах – деревянные резные, вышитые, тканые, в виде орнамента на глиняных сосудах и т.д.

Северный крестьянин воспитывал в своих детях чувство хозяина на земле. Не просто земля, а пашня, как и любое другое народное достояние, передавалась из поколения в поколение. Воспитывалось же это чувство также традиционным путем – в семье, в сельской общине, особенно при коллективном труде. Такими своеобразными формами совместного труда на Севере были, как и везде в России, деревенские пoмочи, местами сохранившиеся до настоящего времени. Помочи устраивали при совместной обработке земли, при сенокосе, жатве, при строительстве изб, при обработке льна, при заготовке продуктов впрок (например, при квашении капусты – капустки). Сопровождались они обрядами, народными песнями. На помочах иногда работала вся деревня, и это был праздник, а после работы устраивали совместное гулянье и пир.Существовали и специальные детские работы: помочь старшим при боронованни земли (править лошадью, запряженною в борону), при сенокосе (сгребать сено), в выпасе лошадей, уходе за  скотом и в разных домашних работах.

Хозяйское отношение к земле и к крестьянскому труду складывалось в условиях неповторимого жизненного и хозяйственного уклада Севера, где берегли хозяйственно-бытовые традиции своей местной народной культуры.

Север с его затяжной снежной зимой обусловил и специфику крестьянского жилища. Это классическая русская деревянная изба, но на Севере она поднималась на высоком цокольном этаже-подклете или была двухэтажной. Избу ставили под одной крышей с хозяйственным двором, в котором располагались пристройки для скота (хлевы), места для хранения сельскохозяйственного инвентаря и сена. Разливы северных рек вынуждали строить сооружения на столбах-сваях. Рационализм в строительстве сочетался с художественным началом. Созданные северными плотниками-зодчими постройки соответствовали окружающим пейзажам, украшались резьбой и росписью. Северная изба имела особый присущий только ей интерьер. Ее внутрений план определялся положением печи и красного угла, в котором находились иконы. Печь ставили сбоку от входа в избу и обращали устьем к фасадной стене, красный угол располагался по диагонали от печи. В этом же углу помещался стол, который, по народным представлениям, был "престолом", "божьей дланью", символизировавшим начало и конец жизненного пути. Противоположная от красного угла сторона избы рядом с печью (бабий кут) имела хозяйственное назначение; около печи устраивали из досок вход в подпол (голбец), часто украшенный росписью или резьбой. В стены врубали лавки и полки, а над задней половиной избы устраивали полати, на которых спали.

Кроме жилых и хозяйственных строений, в деревнях воздвигали церкви, часовни. Они были не только религиозными храмами, центрами сельских приходов. Значение их в деревенской жизни было гораздо шире: это как бы своеобразный духовный очаг, собирающий и сплачивающий всю деревню. Там была возможность обсуждения насущных жизненных проблем и даже "скрещения" крестьянских взглядов.

Своеобразием отличался и северный народный костюм, который шился из домотканных льняных или шерстяных тканей. Эта форма культуры была многофункциональна. Кроме своего прямого назначения – предохранения человека, его здоровья от воздействий внешней среды (экологическая функция), она имела статус повседневной, рабочей, праздничной одежды, неся практические, эстетические и социальные функции. Костюм имел знаковый характер, поэтому становился и обрядовой одеждой, в элементах которой отразились народно-эстетические и религиозно-магические представления.

Мужская одежда имела мало отличий с общерусским мужским костюмом, состоявшим из штанов и подвязанной поясом рубахи, которая в более раннее время была длинной, туникообразной, с разрезом ворота посередине груди, а позднее сменилась короткой косовороткой с разрезом ворота слева. Женский северный наряд имел много локальных особенностей, но его основу везде составлял сарафан и рубаха. Ранний сарафан – новгородский был косоклинным, его сменил московский прямой сарафан, сборчатый, на лямках. Длинная рубаха имела плечевые вставки-пoлики на рукавах и собранный в сборку ворот, украшавшиеся вышивкой. Поверх сарафана надевали душегрею – кофту с рукавами или без них и фартук, имевший в разных районах свой покрой и украшения.

Традиционным головным убором у мужчин была валяная из шерсти шапка, позднее сменившаяся картузом. Древними женскими уборами были покрывала и платы, со временем появились у северянок высокие кокошники, украшенные жемчугом, носившиеся чаще по праздникам, а мягкие шапочки-повойники надевали в будни. Девушки на головах носили венцы-коруны или тканевые повязки и платки.

Обувью на Севере служили лыковые лапти разного плетения (в основном это рабочая обувь) и кожаные башмаки-поршни. Праздничными были сапоги у мужчин и кoты в виде галош у женщин. Зимой носили валенки. Костюм, обувь и головные уборы имели территориальные и сословные различия у всех категорий сельского населения.

На Русском Севере, как и в других русских землях, была богатая празднично-обрядовая культура. Прежде всего бытовали общерусские праздники и обряды, определяемые церковным календарем (Святки, Рождество, Крещение, Пасха, Семик, Троица и т.д.). Кроме них, было множество местных праздников и связанных с ними обрядов и обычаев – это праздники престольные, обетные (по обязательству), съезжие (гостинные, гулевые, званые), уличные гулянья, деревенские, особенно на Севере так называемые пивные праздники,связанные с интереснейшим явлением социального значения – пивоварением и др. Кроме них важное значение имели обычаи и обряды семейного цикла – свадебные, родильно-крестильные, похоронно-поминальные  обряды и обычаи, не приуроченные к календарю.

Народное художественно-прикладное искусство, развивавшееся на Русском Севере, как и общерусское искусство, восходит к искусству Древней Руси, вобравшему в себя художественные традиции славян и других народов и даже стран. Для Севера было характерно развитие узорного ткачества и вышивки с разнообразными орнаментами, преимущественно красного цвета на белом или сером фоне. Преобладали геометрические орнаменты, мотивы растительные (деревья, цветы), зооморфные (изображения животных) и антропоморфные (людей, преимущественно женщин, всадников). Знаменитыми на всеь мир стали "Вологодские кружева" с их тонким узором, с изображением Древа жизни, птицы Сирина, цветов, оленей и др.

Известно было ювелирное искусство – чернение по серебру в Великом Устюге; изготовление художественной керамики (каргопольская глиняная игрушка). Во многих северных центрах развилась резьба по дереву. Ею украшались дома, предметы быта, орудия труда. В орнаменте резьбы сформировались разные локальные стили. Несколько менее развилась роспись по дереву: шенкурская (цветы на красном фоне), мезенская (бегущие кони, олени на краснокоричневом фоне), северодвинская с жанровыми сценками, сложившаяся под влиянием иконописи. Обработкой бересты, изготовлением из нее различных предметов занимались в Великом Устюге, в селах по р. Шемоксе, в архангельских селениях. Резьбой по моржевой и мамонтовой  кости славились Холмогоры.  

В нравственный мир северян включалась вся природа, земля и животный мир; в основе всего этого лежала их любовь к своей родине, к дому и к предкам – своему прошлому, к детям – будущему, к родителям – настоящему. Все эти основы нравственности передавались из поколения в поколение, и осуществлялось это во время труда, досуга, совместных дел, в которых участвовали все поколения, а дети видели пред собой пример старших. Авторитет старших людей, трудолюбивых, заботящихся о своих ближних, о мире и ладе в доме и во всей деревне, был высок.

Северяне сберегли очень многое из своих трудовых навыков и нравственных устоев. Им есть что и сейчас передать своим подрастающим поколениям. И не случайно до сих пор велико значение Русского Севера в нашей общенародной культуре, ибо он внес в эту культуру свой огромный незабываемый вклад.